Кто и как превращает скриншоты из видеоигр в неповторимые фотографии

Пока критики и философы продолжают спорить, можно ли считать игры искусством, многие делают фотографии прямо «на игровых движках». Снимки бывают классическими (с героями, которые принимают красивые позы в преломленном свете, с пейзажами, в которых идеально совпали все алгоритмы). А бывают и авангардными, где текстуры наползают друг на друга и создают причудливые картины.

Про эстетические перспективы видеоигрового скриншота попросили рассказать Константина Ремизова, администратора телеграм-канала INGAME, который объединяет авторов внутриигровой фотографии.

Разумеется, далеко не все из того, что мы делаем с играми, имеет аналоги в реальной фотографии. В первую очередь это касается глитч-фотографии, которая работает не только и не столько с камерой, сколько с изменением и намеренным повреждением игровых данных.

А еще важно отметить совершенно особенные отношения внутриигровой фотографии со временем: в ней есть возможность останавливать время перед съемкой или проигрывать одну и ту же ситуацию много раз.

Внутриигровые фотографы могут использовать великое множество инструментов, которые меняются от игры к игре и в зависимости от предпочтений конкретного автора. Инструменты могут быть встроенными (как пресловутый фотоаппарат из GTA San Andreas) и внешними (модификации и программы, позволяющие включить свободную камеру, отладчики вроде Cheat Engine, с помощью которых можно копаться во внутренностях игры и изменять отдельные параметры).

Для нас важно отделять содержание снимков от «нарратива» самой игры. Чтобы снимок стал по-настоящему «твоим», нужно разучиться смотреть на то, к чему «примагничивают» твои глаза разработчики, и найти собственный взгляд. Важно научиться замечать или создавать необычные визуальные ситуации.

Фотографии, в том числе изначально существовавшие в художественном контексте, постоянно становятся мемами. Взять хотя бы знаменитых «близнецов Дресси и Кэйси» Роджера Баллена или снятый Кристой Судмалис портрет Эрнеста Халимова, который прославился под именем «Гигачад».

Внутриигровые фотографии вполне могут быть мемами, что прекрасно иллюстрирует «Дрейкфейс» — снимок анонимного автора, полученный изобретательным использованием режима повторов в Uncharted 2.

Никакого негласного правила брать кадры только из «серьезных» игр нет. Интересный кадр можно сделать практически в любой игре, если она дает игроку пространство для самовыражения. И не важно, насколько «хорошей» или «плохой» она считается.

Для меня важно скорее разнообразие возможностей, которые дает игра, будь то большой диапазон механик, насыщенный случайными событиями мир или интересный набор характерных глитчей.

В русскоязычных сообществах до сих пор сохраняется особенный интерес к играм середины нулевых. Ностальгия здесь — один из лейтмотивов. Ностальгируют не по играм, а скорее по характерно постсоветским пространствам и знакомому быту.

Другой важный момент, отличающий нашу ситуацию от того, что происходит за рубежом, — экспериментальная фотография, которая сложилась у нас без участия арт-институций. Это можно объяснить некоторой замкнутостью российской системы искусства, которая интересуется внутриигровой фотографией в основном тогда, когда в играх начинает снимать кто-нибудь из уже известных авторов.

В результате если в англоязычном интернете ощущается заметный барьер между «геймерской» и «художественной» фотографией (он исчезает, кажется, только на выставках, которые устраивают игровые студии), то у нас эта граница размывается. И то и другое существует как бы в одном пространстве.

Сейчас внутриигровая фотография ассоциируется в основном с глянцевыми снимками, которые иллюстрируют новейшие достижения индустрии и мало чем отличаются от рекламы. Это помогло распространению жанра — фоторежимы в играх встречаются все чаще именно потому, что такая бесплатная реклама интересна издателям.

А нам важно, чтобы нормой стали снимки, сделанные на среднем «железе» и с целями, которые не навязывают извне.

Не думаю, что внутриигровая фотография способна стать настолько же распространенной, как традиционная. Однако люди уже давно используют игры, чтобы говорить о вещах, интересных им в повседневной жизни, и такого должно стать больше.

Уже больше десяти лет направление словно бы живет сегодняшним днем, что делает практически невидимой его историю, затрудняя накопление опыта и развитие выразительных средств. В меру своих сил мы стараемся, чтобы рано или поздно это изменилось.