В отличие от событий 1959 года, когда на Северном Урале погибла группа Игоря Дятлова, в этой истории нет никакой мистики — ни мнимой, ни реальной. И это делает ее еще более ужасной. Трагедия, ставшая самой масштабной в истории советского туризма, произошла из-за череды халатностей и банального человеческого малодушия в экстремальных условиях. Но обо всем по порядку.
На базе «Горная» в Хаджохской теснине в Адыгее (52-километровый маршрут № 30 начинается в этой точке и заканчивается в районе поселка Дагомыс в Краснодарском крае) была сформирована туристическая группа № 93. В нее включили 49 человек вместо стандартных 20–25 — в середине 1970-х походы были на пике популярности, поэтому группы часто «перегружали». Туристов должен был возглавить опытный инструктор, но поскольку он работал школьным учителем, а начинался новый учебный год, группу передали двум студентам.
Утром 8 сентября Майкопская метеостанция получила штормовое предупреждение, но из-за ошибки дежурного синоптика до турбазы оно не дошло, и 9 сентября группа № 93 вышла на маршрут. Первый день пути был легким и не предполагал серьезных восхождений, поэтому вечером расслабившиеся туристы разбили лагерь и устроили веселый ужин в честь старта.
По очевидным причинам утром 10 сентября не все смогли встать и собраться вовремя, и инструкторам пришлось задержаться с выходом на маршрут. Группу разделили на две части и повели ее дальше. Сначала походников ожидал тяжелый подъем по хребту Буйному, во время которого цепочка невыспавшихся туристов сильно растянулась, а затем они вошли в зону альпийских лугов. Здесь группу и настиг шторм, перешедший в снежный буран — температура в горах в сентябре может за минуты упасть с плюсовой до минус 15–20 градусов. Люди стали разбегаться, хаотично сбиваться в группки, а те, кому удалось развести огонь, дрались за теплое место и даже не пытались помочь остальным — многие в итоге насмерть замерзли, а кого-то унесло в пропасть шквалистым ветром.
Спасатели сумели добраться до места трагедии только к 13 сентября и из всех пропавших нашли живой только одну женщину. Суд, который прошел в 1976 году, отправил в тюрьму директоров двух турбаз, старшего инструктора, начальника спасательного отряда и синоптика, но никто из туристов, проявивших во время снежной бури если не жестокость, то по крайней мере чудовищное равнодушие, к ответственности привлечен не был. Как сказал в показаниях один из них: «Кто хотел жить — тот выжил».
— Не буду пересказывать всю хронологию и обстоятельства трагедии, начну с другого: при средней зарплате 160 рублей в те годы инструктор получал 80, поэтому высокого профессионализма от них ждать не стоило — обычно это были студенты-практиканты. Кроме того, количество инструкторов не соответствовало численности группы, поэтому у них просто не хватило ни авторитета, ни сил сначала предотвратить пьянку, а затем поднять всех на маршрут.
Группа вышла с запозданием, и после этого вновь сказались те же факторы: из-за отсутствия опыта инструкторы не сумели предвидеть надвигающуюся бурю, а низкий авторитет не позволил им в условиях снежной метели пресечь панику и погнать всех дальше, до укрытия. В итоге группа разбилась, по сути каждый стал сам за себя, а в горах это верная смерть. Таким образом, причиной трагедии стали низкий уровень инструкторского состава, отсутствие средств связи и координации, оперативного доступа к сводкам погоды и в целом общее разгильдяйство.
Возможно ли повторение трагедии
К сожалению, поскольку основная причина трагедии — это несобранность и плохая организация, то ее повторение, пусть и не в таких масштабах, возможно в любые времена. Разве что общая цифровизация, доступность качественного снаряжения, общая грамотность людей, приложения с прогнозом и контролем погоды позволяют нивелировать риски.
И поскольку такой туризм (сплавы, пешие и конные походы) будет становиться только популярнее — предложений уже очень много, — все это дело, думаю будут стараться урегулировать, гидов и инструкторов обяжут проходить сертификацию, обучение и так далее. Ну и инфраструктура будет развиваться — уже сейчас открываются и реконструируются туристические базы, приюты, глэмпинги и прочее. Безопасность от этого точно не снизится.
Что «Тридцатка» представляет собой сегодня
Сейчас это один из самых популярных маршрутов на Кавказе. Он очень красивый, там есть удобная инфраструктура, со связью на приютах, баней и прочим гедонизмом. Но даже несмотря на то, что участок на склоне Гузерипль, где случилась трагедия, закрыт, на «Тридцатке» все равно время от времени гибнут туристы — походы дело не самое безопасное. В большинстве случаев это случайные инциденты.
Например, когда мы оформляли пропуск на КПП на входе, нам рассказали про гибель туристки от удара молнии на плато Лаго-Наки — разряд попал в металлический элемент бейсболки и вышел через колено. Через два часа после этого рассказа мы с моим шестилетним сыном шли по тому самому плато, а молнии били в скальник в 200–300 метрах от нас! Было жутко, снял с него весь металл, срезал даже собачки молний с дождевика. Прошли нормально.
Второй момент был на участке между приютом Фишт и Белореченским перевалом. Внезапно влупил ливень, а потом и град, температура упала с плюс 20 до плюс 5, дождевики стали бесполезны. Нас спасла палатка, которую поставили под шквальным градом, газовые горелки, спасательное одеяло и теплоиды (туристические грелки. — Прим. АЧБД). Непогода бушевала часа полтора, и без всего этого можно тупо переохладиться или даже поймать гипотермию.
А так мы просто выбились из графика из-за вынужденной задержки, поскольку сидели в палатке и пили чай, пока не стихла непогода. Но самое главное, что придавало нам спокойствия: авангард нашей маленькой, но дружной группы шел впереди, и, соответственно, на местах стоянки о нас знали, нас ждали и были готовы подстраховать. Это не пригодилось, но душу грело.