«Изменения климата, которые охватывают всю планету, наиболее ярко проявляются именно в Арктике», — рассказывает Павел Торопов, заведующий отделом гляциологии Института географии РАН. Он лично участвует в экспедициях на архипелаг Шпицберген и делится наблюдениями: «В течение последних 20–30 лет ледники здесь отступили настолько, что это становится заметно даже невооруженным глазом. Средняя температура планеты за последние 30–40 лет выросла примерно на один градус, однако в Арктике это повышение достигает трех-четырех градусов, а в отдельных районах — пяти. Это колоссальное изменение».
Как результат — в западной части Арктики многолетние морские льды практически исчезли
В восточной части они пока держатся, но и там их площадь и толщина значительно уменьшились. И все это происходит очень стремительно. Но прежде чем узнать, когда русский Север станет новым Черноземьем, посмотрим, что вообще происходит в Северном полушарии.
Одна из четырех
В Гренландии, чей ледниковый покров также тает, открывается доступ к залежам металлов и других ресурсов. Значительные средства в разработку месторождений на этом острове вкладывает Китай, в то время как Дания пересматривает свои отношения с местным населением и международными партнерами, чтобы удержать контроль над регионом.
Соединенные Штаты развивают арктическую логистику на Аляске, наращивают военное присутствие в штате и инвестируют в энергетические проекты.
Канада тоже не отстает, вкладывается в апргейд северных поселений и одновременно поддерживает коренное самоуправление, чтобы все были довольны.
«Арктика — одна из четырех основных зон противостояния мировых держав наряду с космосом, океанскими недрами и Африкой, — объясняет политконсультант Руслан Андреев. — Ее ресурсы всегда привлекали внимание крупных игроков, но сложность добычи и международные ограничения сдерживали освоение».
При этом политолог Василий Колташов напоминает, что интерес к северным территориям развивается циклично: «В периоды роста цен на нефть резко увеличивался интерес к Арктике и северным ресурсам. Когда цены падали — интерес снижался.
Так, в 1973 году резкий рост цен на нефть вызвал сырьевой кризис, после чего случился активный “поход на Север” — в Шотландии, Канаде и Советском Союзе. Это привело к снижению цен к середине 1980-х и периоду относительного забвения северных проектов.
Но сейчас ситуация иная: интерес не зависит напрямую от цен, а обусловлен стратегическими соображениями. Несмотря на то что сегодня цена держится на уровне $68 за баррель, заинтересованность арктическими ресурсами сохраняется и растет».
Почему именно сейчас?
«Мировая экономика трансформируется из глобалистской в кластерную, с четким разделением на блоки “Запад — Восток”, “Глобальный Север — Глобальный Юг”, — объясняет Руслан Андреев. — Санкции усилили этот процесс, и страны, попавшие под ограничения, вынуждены искать новые стратегии развития, больше ориентируясь на соседей и собственные ресурсы.
Кроме того, нынешние торговые пути находятся под угрозой
Военные конфликты и дипломатические споры ставят под вопрос существующие маршруты — будь то “Новый шелковый путь” или его ближневосточные альтернативы. Суэцкий канал блокируется, Ормузский пролив может быть закрыт, а другие стратегические узлы находятся под контролем или давлением разных сил. Это поднимает стоимость страховок и товаров, что затрагивает глобальные рынки».
В этих условиях Север становится ключевым транзитным и ресурсным регионом. «Интересы России, США, Европы, Китая и растущих экономик Глобального Юга пересекаются здесь, и в ближайшие 30 лет Арктика станет одной из главных геополитических арен», — резюмирует эксперт.
А станет ли Арктика плодородной?
По мнению Павла Торопова из Института географии РАН, изменения климата совсем не означают, что Север скоро превратится в благодатные земли для сельского хозяйства или курортов.
«Климат Арктики остается холодным, и никакого превращения в субтропики или плодородные черноземные районы в XXI веке не предвидится. Формирование новых почв, пригодных для земледелия, — процесс очень медленный, и на это уйдут не десятилетия, а столетия, — объясняет ученый. — Потепление, которое мы наблюдаем, скорее приводит к серьезным проблемам для природных экосистем и хозяйственной деятельности, нежели к их улучшению».
Одним из немногих плюсов потепления Арктики Торопов называет перспективы более простой и надежной работы Северного морского пути: «Ледоколы никуда не денутся — зимой лед все равно будет образовываться. Но свободных ото льда участков в летний сезон станет значительно больше. Уже через 30–50 лет, вероятно, Севморпуть летом будет почти полностью свободен. Это создаст стратегические преимущества для России как крупного транзитного хаба».
Еще один плюс простой и понятный: в ближайшие десятилетия на Севере будет сокращаться отопительный сезон, что может привести к существенной экономии ресурсов (ну и просто к более приятному существованию). Но прогноз по развитию земледелия в Арктике эксперт называет маловероятным: «Нас ждет скорее увеличение проблем в традиционных отраслях — например, в оленеводстве».
А станет ли Север полноценным?
Север и Приарктика — это почти 70% территории России. Огромные пространства, которые осваиваются в основном «индустриально» — без особого внимания к гуманитарной и социальной составляющей. Сегодня там преобладают города-вахты, инфраструктура ориентирована прежде всего на добычу ресурсов, а не на создание комфортных условий для постоянного проживания. Но дело не только и не столько в комфорте.
Переосмысление Севера — это не просто вопрос климата, экономики и политики
Культурный сдвиг важен не меньше, чем технологические и экономические изменения, — он формирует образ Севера как пространства, способного привлечь людей не только ради работы, но и ради жизни, творчества, поиска новых смыслов.
Интерес к культуре и традициям коренных народов, экотуризм, развитие образования и искусства — все это постепенно трансформирует восприятие северных территорий. И процесс не стоит на месте: проходят фестивали (от «Дороги на Русский Север» до «Мира Сибири»), развивается северная гастрономия, растут локальные сообщества.
Чтобы Север действительно стал зоной будущего, а не зоной экологической катастрофы и социального кризиса, необходимо заходить на эту территорию скоординированно с разных сторон. Развивать не только добычу ресурсов, но и создавать условия для полноценной жизни человека.
О том, что для этого делается в России (и делается ли), мы расскажем в серии материалов «Будущее — на Севере?». Оставайтесь с АЧБД.